Глаза голодных детей из сундука
«Что ты их всё кормишь??? Давно надо было их утопить как щенков!»…
Никогда бы не подумал, что я смогу сказать такую фразу в адрес матери двух голодных детей. И только из-за того, что один из них забрал с моей тарелки кусок обычной вареной картошки.
Заранее простите меня.
В эту так называемую «семью» я попал благодаря Славе Смирнову. Именно его доброе имя сработало в моей голове как пароль. И я дал согласие. Дал добро на то, чтобы оказаться «на дне» нашего общества.
Со мной связалась незнакомая мне ранее девушка и пригласила меня в Портпоселок. Недолго мы с таксистом искали (яндекс-карты нам в помощь) и наконец-то приехали к старому двухэтажному дому. Подхожу к подъездной двери. Ручки нет. Цепляюсь за края и дергаю железо на себя. Не получается.
— Вы что-то хотели? — слышу за спиной. Оборачиваюсь и вижу бородатого мужика, выходящего из машины и рассматривающего с подозрением мою небритую после недели новогодних каникул морду.
— Слава Смирнов меня сюда пригласил, — отвечаю.
— Ну ,«Слава Смирнов» — это хороший пароль. Значит, свой человек приехал. (где-то я уже такое сегодня слышал – авт.)
С этими словами бородач достает ключи, щелкает пару раз в замке и вежливо распахивает перед о мной дверь в дом.
— Вот здесь его подождите, — мужик провожает меня в комнату с деревянными скамейками и столом. Звоню Смирнову. Он быстро откликается и спускается откуда-то со второго этажа вниз.
Идем по длинному мрачному коридору, напоминающему московские коммуналки из фильмов.
В разговорах ни о чем мы приходим к «месту назначения». Небольшая комнатка была забита людьми под завязку.
— Альбина! – обращается Слава к молодой девушке возле окна. – Игорь Романов приехал.
Так я попал на съемочную площадку короткометражного фильма «Выглядки» по пьесе тольяттинского драматурга Вадима Леванова (1967-2011)
Обратите внимание на фотографии со съемочной площадки. Работая в милиции в 90-х, я бывал в подобных местах. Казалось, что в такие квартиры складывается весь хлам из ближайших дворов. Какое-то тряпье, разномастная старая одежда на все сезоны, куча книг, ржавая и вся во въевшихся пятнах кухонная утварь, тяжелый кованный сундук – это то, что было собрано съемочной группой для съемок фильма. Для полного эффекта не хватало того, что не может передать ни одна видеокамера – запаха. У таких мест есть свой запах… Его не было. Были другие ароматы: каких-то женских духов и… и чистой души. Именно такими были абсолютно все члены съемочной группы. Улыбчивыми, позитивными, азартными и просто хорошими людьми.
Это съемки непростого фильма. До того дня, когда я на них попал, я не интересовался Вадимом Левановым вообще. Читатель должен меня понять. Молва об этом тольяттинском драматурге прошла мимо меня по одной единственной причине: я не был с ним знаком лично.
Режиссер попросила меня еще подождать. Им нужно было доснять предыдущую сцену. Творческий процесс был в самом разгаре и мы, дабы не мешать съемочной группе, вместе со Смирновым погуляли немного по Портпоселку. Примерно через час мы вернулись и начались съемки того эпизода, ради которого меня, собственно, и вызвали в качестве актера.
Первой неожиданностью для меня было решение режиссера сменить мне заранее обговоренный типаж. Если мне предлагалось что-то типа «колхозного мачо», то тут выяснилось, что я вообще крайне отрицательный персонаж. (Те, кто знают меня лично, в курсе, что я стараюсь избегать негатива. Не всегда получается, но все же сам создавать конфликтные ситуации не люблю – авт.)
К тому же по сюжету мне нужно было нанести два удара: ребенку и главной героине. «Слово режиссера – закон» — такое правило мне внушили давным-давно еще на ранних актерских курсах, но вот тут-то я и понял, что меня чему-то не доучили. Если с актрисой все прошло отлично (пара небольных ударов друг другу и мы готовы), то с ребенком было сложнее.
В этом эпизоде главная героиня выпивает водку с очередным своим хахалем, которого играл я. Двое ее детишек все это наблюдали, сидя в сундуке на куче тряпья. Наконец мальчик не выдерживает, тайком вылезает из своего лежбища и пытается забрать кусок картошки из тарелки…
Именно тогда мне стало понятно, что я – никудышный актер. «Ударить» актрису я могу, но поднять руку на ребенка у меня не было никаких моральных сил. Если я включаю в себе внутренний монолог и реально в тот момент ненавижу пацана за кражу, то мальчик, видя мой взгляд, реально очкует и срывает съемку. А если я пытаюсь сказать себе, что это всего лишь игра, то срываюсь сам (проигрываю или сам неправильно играю (нужное выбрать) – авт.)
Для меня, как переживающего человека, эта съемка оказалась тяжелым испытанием. Я не видел тогда того мальчика Даню, играющего брошенного матерью голодающего пацана. Я видел в его лице свою дочь. Свою дочь Машу… которой всего-то и хотелось, как покушать… всего-то кусочек картошки. И за это я должен был на нее поднять руку. Пусть даже и в игровой форме.
Мы слышали от нашего режиссера Альбины команду «Мотор!» раз десять. Потом еще столько же. Потом еще. В перерывах мама Дани подходила к нему и мягко повторяла сыну, что нужно делать. Я сразу бросался к нему и говорил что-то типа «Ты не думай! Я – хороший! Я люблю дружить со всеми детками! Я просто сейчас «понарошечный» злой дядя! А как ты у меня украдешь картошку, я снова стану добрым»
Пацан вроде бы верил. Но после слова «Мотор!» клинило либо его, либо меня.
«Стоп! Снято!» — раздалась команда режи. Собираюсь искать сигареты, но не так-то все просто. Альбина не отпускает меня. Виктор-оператор начинает устраиваться рядом с ней за моей спиной. И мы с пацаном вновь раз за разом обыгрываем сцену с картошкой. Лишь только спустя много времени режиссер отпускает съемочную группу на перерыв, а меня до премьеры фильма.
Сигарету в зубы и курить. Во время перерыва детки устроили охоту за котятами по всему зданию. Для них все это искусство в таком возрасте всего лишь игра и очередной повод подурачиться.
Я же в это время выяснял, откуда же собралась эта гениальная и сильная молодая команда киношников. Многие из них родом из Тольятти, но живут в Питере и в Москве. Оператор из Бреста.
Актеры тольяттинские. Вот главная героиня Даша Солодова. Она классная, поверьте!
Задумка снять фильм по пьесе Леванова – это инициатива нашей режи Альбины.
Ей помогает Антон Здобнов, который и выбил основные средства под этот проект (Привет тебе! Наконец-то познакомились ;)- авт.)
Съемки велись в здании, принадлежащем Творческому Союзу Художников «Солярис», рядом с которым в один из съемочных дней отдыхали (а некоторые тоже снимались в эпизоде) пользователи нашего сайта.
После перекура мы вернулись в ту самую комнатку. Я не ушел. Мне было интересно, что же еще задумала наша режа и как она это будет делать. И ни о чем не пожалел. Мне вручили в руки какую-то огромную звукозаписывающую штуковину, и я стал членом съемочной группы.
Домой я приехал разбитый в хлам, купив по дороге 0,25 водки. В квартире меня ждала моя девушка. Только я начал рассказывать о том, как проходили съемки, как позвонил мой друг с целью узнать, как прошли съемки. За мою работу переживали многие. А я готов был говорить, говорить, говорить. Мне самому было интересно рассказывать о всем, что я увидел в этот день. Попереписывался со Славой в интернете. Рассказал ему, чем был расстроен. Через пару часов я уснул. Уставший. Но это была приятная усталость. От того, что я сделал что-то общественно-полезное.
Проснулся после полуночи. И сразу в интернет. Я искал отзывы по всем поставленным пьесам Леванова. Особенно внимательно смотрел в ю-тубе театральные постановки. Потом настало время и для того, чтобы узнать, кто же она Альбина Шакирова. Кто такая эта смелая девушка, которая взялась ставить короткометражку по Леванову? Наткнулся на это видео. Впечатлило!
P.S. Съемочная группа в этот четверг уехала на поезде. Перед отъездом они съездили на кладбище к Леванову.
До премьеры полгода, а может и год. И знаете, я вроде бы и хочу посмотреть на свою работу в кадре, а вроде бы и боюсь. Это не просто фильм. Я понимаю, что все актеры живы и здоровы, но глядя на экран, я буду верить тому, что мне расскажет наш режиссер и Вадим Леванов. Ибо эта история была взята из жизни. И она заставляет внимательнее взглянуть на те самые настоящие семейные ценности.
P.P.S. Огромное спасибо за предоставленные фотографии с разных дней съемок Славе Смирнову и нашему белорусскому коллеге оператору Виктору Сидорук из kiwistudio. И большущее СПАСИБО помощнику режиссера Анжелике Романовой за прекрасную работу с маленькими актерами!
Никогда бы не подумал, что я смогу сказать такую фразу в адрес матери двух голодных детей. И только из-за того, что один из них забрал с моей тарелки кусок обычной вареной картошки.
Заранее простите меня.
В эту так называемую «семью» я попал благодаря Славе Смирнову. Именно его доброе имя сработало в моей голове как пароль. И я дал согласие. Дал добро на то, чтобы оказаться «на дне» нашего общества.
Со мной связалась незнакомая мне ранее девушка и пригласила меня в Портпоселок. Недолго мы с таксистом искали (яндекс-карты нам в помощь) и наконец-то приехали к старому двухэтажному дому. Подхожу к подъездной двери. Ручки нет. Цепляюсь за края и дергаю железо на себя. Не получается.
— Вы что-то хотели? — слышу за спиной. Оборачиваюсь и вижу бородатого мужика, выходящего из машины и рассматривающего с подозрением мою небритую после недели новогодних каникул морду.
— Слава Смирнов меня сюда пригласил, — отвечаю.
— Ну ,«Слава Смирнов» — это хороший пароль. Значит, свой человек приехал. (где-то я уже такое сегодня слышал – авт.)
С этими словами бородач достает ключи, щелкает пару раз в замке и вежливо распахивает перед о мной дверь в дом.
— Вот здесь его подождите, — мужик провожает меня в комнату с деревянными скамейками и столом. Звоню Смирнову. Он быстро откликается и спускается откуда-то со второго этажа вниз.
Идем по длинному мрачному коридору, напоминающему московские коммуналки из фильмов.
В разговорах ни о чем мы приходим к «месту назначения». Небольшая комнатка была забита людьми под завязку.
— Альбина! – обращается Слава к молодой девушке возле окна. – Игорь Романов приехал.
Так я попал на съемочную площадку короткометражного фильма «Выглядки» по пьесе тольяттинского драматурга Вадима Леванова (1967-2011)
Обратите внимание на фотографии со съемочной площадки. Работая в милиции в 90-х, я бывал в подобных местах. Казалось, что в такие квартиры складывается весь хлам из ближайших дворов. Какое-то тряпье, разномастная старая одежда на все сезоны, куча книг, ржавая и вся во въевшихся пятнах кухонная утварь, тяжелый кованный сундук – это то, что было собрано съемочной группой для съемок фильма. Для полного эффекта не хватало того, что не может передать ни одна видеокамера – запаха. У таких мест есть свой запах… Его не было. Были другие ароматы: каких-то женских духов и… и чистой души. Именно такими были абсолютно все члены съемочной группы. Улыбчивыми, позитивными, азартными и просто хорошими людьми.
Это съемки непростого фильма. До того дня, когда я на них попал, я не интересовался Вадимом Левановым вообще. Читатель должен меня понять. Молва об этом тольяттинском драматурге прошла мимо меня по одной единственной причине: я не был с ним знаком лично.
Режиссер попросила меня еще подождать. Им нужно было доснять предыдущую сцену. Творческий процесс был в самом разгаре и мы, дабы не мешать съемочной группе, вместе со Смирновым погуляли немного по Портпоселку. Примерно через час мы вернулись и начались съемки того эпизода, ради которого меня, собственно, и вызвали в качестве актера.
Первой неожиданностью для меня было решение режиссера сменить мне заранее обговоренный типаж. Если мне предлагалось что-то типа «колхозного мачо», то тут выяснилось, что я вообще крайне отрицательный персонаж. (Те, кто знают меня лично, в курсе, что я стараюсь избегать негатива. Не всегда получается, но все же сам создавать конфликтные ситуации не люблю – авт.)
К тому же по сюжету мне нужно было нанести два удара: ребенку и главной героине. «Слово режиссера – закон» — такое правило мне внушили давным-давно еще на ранних актерских курсах, но вот тут-то я и понял, что меня чему-то не доучили. Если с актрисой все прошло отлично (пара небольных ударов друг другу и мы готовы), то с ребенком было сложнее.
В этом эпизоде главная героиня выпивает водку с очередным своим хахалем, которого играл я. Двое ее детишек все это наблюдали, сидя в сундуке на куче тряпья. Наконец мальчик не выдерживает, тайком вылезает из своего лежбища и пытается забрать кусок картошки из тарелки…
Именно тогда мне стало понятно, что я – никудышный актер. «Ударить» актрису я могу, но поднять руку на ребенка у меня не было никаких моральных сил. Если я включаю в себе внутренний монолог и реально в тот момент ненавижу пацана за кражу, то мальчик, видя мой взгляд, реально очкует и срывает съемку. А если я пытаюсь сказать себе, что это всего лишь игра, то срываюсь сам (проигрываю или сам неправильно играю (нужное выбрать) – авт.)
Для меня, как переживающего человека, эта съемка оказалась тяжелым испытанием. Я не видел тогда того мальчика Даню, играющего брошенного матерью голодающего пацана. Я видел в его лице свою дочь. Свою дочь Машу… которой всего-то и хотелось, как покушать… всего-то кусочек картошки. И за это я должен был на нее поднять руку. Пусть даже и в игровой форме.
Мы слышали от нашего режиссера Альбины команду «Мотор!» раз десять. Потом еще столько же. Потом еще. В перерывах мама Дани подходила к нему и мягко повторяла сыну, что нужно делать. Я сразу бросался к нему и говорил что-то типа «Ты не думай! Я – хороший! Я люблю дружить со всеми детками! Я просто сейчас «понарошечный» злой дядя! А как ты у меня украдешь картошку, я снова стану добрым»
Пацан вроде бы верил. Но после слова «Мотор!» клинило либо его, либо меня.
«Стоп! Снято!» — раздалась команда режи. Собираюсь искать сигареты, но не так-то все просто. Альбина не отпускает меня. Виктор-оператор начинает устраиваться рядом с ней за моей спиной. И мы с пацаном вновь раз за разом обыгрываем сцену с картошкой. Лишь только спустя много времени режиссер отпускает съемочную группу на перерыв, а меня до премьеры фильма.
Сигарету в зубы и курить. Во время перерыва детки устроили охоту за котятами по всему зданию. Для них все это искусство в таком возрасте всего лишь игра и очередной повод подурачиться.
Я же в это время выяснял, откуда же собралась эта гениальная и сильная молодая команда киношников. Многие из них родом из Тольятти, но живут в Питере и в Москве. Оператор из Бреста.
Актеры тольяттинские. Вот главная героиня Даша Солодова. Она классная, поверьте!
Задумка снять фильм по пьесе Леванова – это инициатива нашей режи Альбины.
Ей помогает Антон Здобнов, который и выбил основные средства под этот проект (Привет тебе! Наконец-то познакомились ;)- авт.)
Съемки велись в здании, принадлежащем Творческому Союзу Художников «Солярис», рядом с которым в один из съемочных дней отдыхали (а некоторые тоже снимались в эпизоде) пользователи нашего сайта.
После перекура мы вернулись в ту самую комнатку. Я не ушел. Мне было интересно, что же еще задумала наша режа и как она это будет делать. И ни о чем не пожалел. Мне вручили в руки какую-то огромную звукозаписывающую штуковину, и я стал членом съемочной группы.
Домой я приехал разбитый в хлам, купив по дороге 0,25 водки. В квартире меня ждала моя девушка. Только я начал рассказывать о том, как проходили съемки, как позвонил мой друг с целью узнать, как прошли съемки. За мою работу переживали многие. А я готов был говорить, говорить, говорить. Мне самому было интересно рассказывать о всем, что я увидел в этот день. Попереписывался со Славой в интернете. Рассказал ему, чем был расстроен. Через пару часов я уснул. Уставший. Но это была приятная усталость. От того, что я сделал что-то общественно-полезное.
Проснулся после полуночи. И сразу в интернет. Я искал отзывы по всем поставленным пьесам Леванова. Особенно внимательно смотрел в ю-тубе театральные постановки. Потом настало время и для того, чтобы узнать, кто же она Альбина Шакирова. Кто такая эта смелая девушка, которая взялась ставить короткометражку по Леванову? Наткнулся на это видео. Впечатлило!
P.S. Съемочная группа в этот четверг уехала на поезде. Перед отъездом они съездили на кладбище к Леванову.
До премьеры полгода, а может и год. И знаете, я вроде бы и хочу посмотреть на свою работу в кадре, а вроде бы и боюсь. Это не просто фильм. Я понимаю, что все актеры живы и здоровы, но глядя на экран, я буду верить тому, что мне расскажет наш режиссер и Вадим Леванов. Ибо эта история была взята из жизни. И она заставляет внимательнее взглянуть на те самые настоящие семейные ценности.
P.P.S. Огромное спасибо за предоставленные фотографии с разных дней съемок Славе Смирнову и нашему белорусскому коллеге оператору Виктору Сидорук из kiwistudio. И большущее СПАСИБО помощнику режиссера Анжелике Романовой за прекрасную работу с маленькими актерами!
А вот здесь — ссылка на мой репортаж со съемочной площадки: tltgorod.ru/news/?news=36825
Пятого числа тоже случайно присутствовал с друзьями на съемках, в общем то был впечатлен )
А девчонки правда классные. И Антон молодец!
Команда действительно у них сильная, серьезная, но в тоже время и позитивная. По этой причине не хотелось уходить. Но и боялся помешать в чем-либо )))))
У меня из-за кое-каких обстоятельств не получилось в тот день с вами быть. А собирался. Фотки, кроме плова, есть еще какие-нибудь?
Дублей было всего два. Или три. Говорят, у участников презентации очень органично вышли роли участников пьянки. :)
С другой стороны, снимаются же дети во всяких драмах и ужастиках.
Мое мнение — если все с согласия и под контролем родителей, ничего плохого тут нет.
Для детей это игра, а, став взрослей, они явно не увидят никакого насилия над своими личностями в подобных съемках.
Детки шли за новыми впечатлениями.
А я читал репортаж Славы на тлтгород и все думал: где то я видел эту обстановку на фото. Ну точно — в Солярисе :)
И да, наблюдать за съемками очень интересно!
Ну и захотелось картошки в мундире с нерафинированным маслом и крупной солью+черный хлеб. Мммм…